---

 

 

Многих любителей иссык-кульского отдыха начал завлекать малоизвестный южный берег. В туры по озеру стали включать поездки в Барскоон, Джети-Огуз, каньон «Сказка», к Соленому озеру и источникам Манжылы. Я, как и многие бишкекчане, по-новому открыла для себя южный берег. Если такие названия, как Чолпон-Ата, Бостери, Комсомол вызывают стойкие ассоциации, то Бар-Булак, Боконбаево, Тон мне ничего не говорили. 

 

Природа и ландшафты южного берега более разнообразны. В отличие от севера озеро с дороги видно не всегда.

 

 

Населенные пункты – это обычные села, без привычных прилавков с абрикосами и связками рыбы.

 

 Берег есть и песчаный, и мелкокаменистый и очень каменистый. 

 

  

 

Народ, в основном, купается на пляжах в районе Каджи-Сая и Тамги. Всякого рода водные развлечения практически отсутствуют. Не говоря уже о барах и дискотеках. Есть небольшие придорожные кафешки, но не везде. 

 

 

 

 

 

Огромный минус – это мусор, особенно на пляжах. Упомянутая выше простота людей имеет и свои негативные стороны, граничащие с бескультурием и нежеланием подумать. Многим ведь и в голову не приходит, что надо бы и убрать за собой. Причем, бывают и такие, кто аккуратненько все отходы в кучку соберет, и ему кажется, что он убрал. А кто эту кучку с пляжа заберет – не его забота. 

 

Местные жители, занятые в туризме, более приветливы и улыбчивы, чем северяне, так как туристы,  путешествующие по южному берегу, в основном, из Западной Европы. А так как они улыбаются и приветствуют всех подряд, то и местные привыкли отвечать тем же.

 

Боконбаево.

Населенным пунктом после Балыкчи (90 км), где можно приобрести все необходимое: от продуктов до бытовой техники, является село Боконбаево. Это относительно зажиточное село, так как здесь развиваются несколько направлений: сельское хозяйство, ремесленничество и туризм.

Центр заставлен различными магазинами, причем какие-то выглядят более-менее современно, а рядом может стоять совсем сельповский магазин. Но почти всех объединяет какая-то бестолковость. В хозмаге может не оказаться тройника, в продуктовом – хлеба. И, чтобы набрать покупки из повседневного списка, надо зайти во все магазины. Самый большой магазин, его называют «универсамом», самый что ни на есть привет из прошлого. С тяжелыми металлическими дверями, с высоким потолком и серым гранитным полом. Внутри можно найти все: от отделов с тазиками, игрушками до прилавков с домашней «молочкой».

 

  

При всем кажущемся многообразии товаров, больше половины необходимого не оказывается. Примечательно то, что продавцы не начинают тебе навязывать похожий товар, а наоборот, все как один начинают отправлять в другие магазины. «У нас молоко закончилось, а ты на базарчике спроси», «Детской пасты у меня нет, сходи в «Азат», там ассортимент лучше». И так «продают» во всех местных магазинах. В одежном магазине, где я искала тапочки, эжешка, поняв, что ее товар мне не нравится, повела меня по рядам громко спрашивая «Кимде жылуу тапочка бар?». Доброжелательный байке с продуктового не дал мне купить жевательные конфеты, назвав их вредными для детей, сказал, что также не продает детям чипсы и кириешки. Пусть, говорит, прибыли меньше будет, зато душа спокойна за здоровье покупателей. Вот такие здесь необычные торговцы.

Каджи-Сай. «Когда-то здесь было весело».

 

  

Место само по себе фантастическое. Если съехать с трассы к горам, дорога приведет к так называемой центральной улице. Конец которой, кажется, упирается в скалу-стену. И создается ощущение, что посередине этой скалы есть расщелина и можно пройти сквозь нее, как в иорданской Петре. 

 

  

Когда начинаешь осматриваться, то впечатления малорадостные. Вылезают брошенные дома, покосившиеся заборы и пустые окна трехэтажек.

 

  

 

 

 

 

 

 

Ранее цветущий поселок пришел в упадок. Разве что на отдельных улицах, которые ближе к пляжу, развиваются гостевые дома, которые как-то скрашивают картину.

 

На той же центральной улице по утрам работает базарчик, там же стоят пара продуктовых и хозяйственных магазинов. Интересно, что в хозмагах на удивление разнообразный ассортимент.

 

Изредка встречающиеся аккуратные домики и трехэтажная большая школа сразу бросаются в глаза.

 

 

 

Виктор Евгеньевич живет в Кажди-Сае с 1949 года, тогда ему было всего два года. Отец в сороковых служил на границе на Кавказе, во время подготовки встречи в Тегеране в 1943 году часть погранвойск перевели в Среднюю Азию. Ну, а когда открыли рудники в Каджи-Сае, Андросов-старший устроился здесь на работу. Так и остался на Иссык-Куле, здесь и похоронен. Поэтому сын его, Виктор Евгеньевич, как настоящий старожил поселка, помнит и расцвет его, и упадок. Говорит, что раньше был даже ресторан. На вопрос, живет ли кто в квартирных домах, ответил, что, к примеру, в трехэтажном доме осталась одна старуха, еще в одной четырехэтажке живут 2-3 семьи. Пока разговаривали, из дома вышла супруга, Татьяна Александровна и спросила, нужна ли черешня. Сколько нужно, столько и нарвет. Пошли вместе в сад. Участок небольшой, но каждый метр засажен, там тебе и огурцы с помидорами, и клубника, ну и деревья.

 

Черешня есть желтая (медовая) и красно-желтая. Решила взять и той, и другой. Обе оказались очень вкусными. Спросила, кто помогает в хозяйстве, оказалось, что как и у многих местных русских, дети (две дочери) уже давно живут в России. Поэтому все сами, иногда нанимают мальчишек, чтобы с верхних веток урожай снять. Болезни дают о себе знать, а лечение обходится дорого. К сожалению, дочери финансово родителям не помогают, так как сами до сих пор не обустроены. Даже наоборот, старики отправляют им деньги, вырученные за урожай. Несмотря на все невзгоды, Андросовы не выглядят подавленными или озлобленными. Даже вспоминая былой Каджи-Сай, Виктор Евгеньевич говорил как-то без особых придыханий, ну было и было, сказал, что «когда-то здесь было весело». На прощанье Андросов попросил меня попытаться найти его родственников, двоюродных сестер и братьев. Сам он родом из Астраханской области. В последний раз видел их очень давно. Была переписка, да и та заглохла. 

Ленин все еще призывает к победе коммунизма